"Что такое неизбежность?" I гл.

[HOLiCsekaii]

А почему бы и сюда не выложить? ^__^

Название: «Что такое неизбежность?»
Автор:  Нанатян.
Бета: MS Word
Фандом: «xxxHolic»
Рейтинг: G
Пейринг: Доумеки/Ватануки
Жанр: роман, сёнен-ай
Статус: в процессе
Дисклаймер: Я не в претензиях, честное слово. Стою в уголке и наблюдаю.
Предупреждение: ООС.
Комментарии: Это первое по сему фандому. Не бить сильно. Я стараюсь.
Посвящение:  Sunako! сестрёнка, ты чудо. Начала благодаря тебе, благодаря тебе закончу это странное произведение. Спасибо, что ты у меня есть! Я тебя люблю ^^

Глава I.

Глава I. «Из сна»

«- Я вернулась, Ватануки.
- С возвращением, Юко-сан.»

Где-то в паутине ночных улиц коротко взвыла собака и тут же успокоилась. Ветер взъерошил невидимыми пальцами листву, вспорхнула птица с ветки, шелестя крыльями, унеслась в тёмное небо. Снова всё затихло, погружаясь в положенную для этого времени суток тишину. Спокойно.
«- Я вернулась…Ва…ну…и…»
Снова её голос, но уже с помехами зазвучал, то ли в голове, то ли вокруг него, окутывая знакомыми загадочными нотками магазин. Ну, зачем же опять? То ли радоваться, то ли переживать, что опять какие-нибудь тайны… Хотя, если подумать, без них не обходилось даже до возвращения Юко.
- Я рад. Правда, рад…
Но отчаянно хотелось спать. Разве с этим чёртовым Доумеки ляжешь пораньше? Любитель выпить и поесть. Пфф… Кимихиро перевернулся на бок, закрывая глаза.
Определённо, надо отучать этого начинающего преподавателя от ночных посиделок, тем более в собственной компании.
Снова ветер гуляет по дворику, заглядывает в окна, двери. Стучит маленькими ладошками по стенам.
«- Интересно, кем ты будешь… ещё через 10 лет?»
Беспокойно развернуться во сне, прогоняя отчего-то тягучее и волнительное ощущение. Немного неприятное своей неизвестностью.
Ночь. Вспыхнувшая перед глазами словно фотография – спокойные кошачьи глаза, по которым решительно ничего нельзя прочитать. И тут же картинка сменяется.
Девочка в кимоно. Красивая такая, немного растерянная, испуганная.
- Помоги!
Снова развернуться, закапываясь носом в подушку. Прогнать, срочно прогнать это видение! Но девочка не уходит. Тянет руки.
- Помоги, Кимихиро!
По телу пробегает электрическими разрядами дрожь. Парень открывает глаза, резко садясь, хватает губами воздух.
Что это было, чёрт дери? Эта девочка из сна была так знакома.
Устало вздохнуть, дрожащими руками провести по лицу, стараясь избавиться от неприятного ощущения после увиденного.
Она знает его имя… Знала?
Ватануки попытался вспомнить её лицо. Красивое, бледное… он видел его раньше, только что-то его смущало. Что же…?
Мучительно вытаскивать из подсознания детали. Но надо выяснить, ведь его помощь необходима. Кому только?
Внезапное понимание, озарение бьёт наотмашь. Глаза. Кошачьи глаза. Это была не девочка вовсе. Потому не мог вспомнить сразу обладателя этого голоса, этого лица, что раньше никогда не видел его таким: напуганным и отчаянным.
- Доумеки…
Имя срывается само по себе.
Нет, ну просто быть такого не может. Чего этот кретин снится ему, да ещё будучи ребёнком? Что за новости такие вообще? Нигде нет от него покоя. Ни во сне, ни наяву.
Ватануки страдальчески выдохнул, падая на подушки и закрывая глаза. Как бы ни хотелось избавиться от звенящего в ушах голоса его заклятого друга, выходило из рук вон плохо. И эти жёлтые глаза, лишённые той знакомой непробиваемой уверенности и спокойствия. Наверное, в любой другой ситуации Кимихиро бы лишь позлорадствовал, что, оказывается, не всегда этот невыносимый субъект был таким, каков сейчас. Но это «Помоги!»… Да ещё и его собственное имя.
Даже сейчас Ватануки вряд ли бы признался другим и себе в том числе, что ему больше по душе тот Доумеки, которого он знал. Невыносимый, чьего настроения, мотивов, желаний нельзя понять, даже если ты будешь глядеть на него непрерывно сутками напролёт. И уж точно он не признался бы, что совершенно не хочет, что бы с этим болваном что-то случилось. Абсолютно не хочет. Категорически против такого!
Кимихиро болезненно поморщился, отгоняя эти нерадостные мысли и медленно провалился в тягучий и неприятный сон без сновидений.

- Доброе утро.
Флегматичное выражение лица и голоса его гостя странно успокаивает. Даже не хочется вцепиться ему в глотку и задушить, как раньше.
- Доброе, - Ватануки недоволен своей неожиданно положительной реакцией на приход Доумеки. Но даже раздражение по этому поводу не мешает наслаждаться тем, что тот такой же, как прежде.
А сон всё равно не идёт из головы.
Шидзука садится напротив, смотрит спокойно, впрочем, как всегда. Кимихиро впервые не знает, куда себя деть от этого взгляда. Отчаянно хочется провалиться сквозь землю.
- Эй, ты в порядке? – по голосу вообще можно решить, что Доумеки глубоко плевать, а вопрос задан чисто из такта. Но Ватануки слишком хорошо его знает и из-за этого смущение достигает апогея.
- Я не «эй»! – скорее по привычке огрызается он, но тут же успокаивается. – Доумеки… мне приснился странный сон…
Это правда, что всю жизнь они грызутся, как кошка с собакой. Вечно, то делили Химавари-чан, то из-за разных мелочей чуть ли не на драки срывались. Впрочем, скорее правильнее будет всё приписать Ватануки. У Шидзуки не тот характер, что бы махать кулаками или заглядываться на девчонок. Угораздило же с таким подружиться… Но почему-то именно этот несносный тип вызывал в душе Кимихиро доверие, какое, пожалуй, не вызывал никто прежде.
- Сон?
Боже мой, ни капли заинтересованности! Но смотрит, явно ожидая продолжения. Да, Ватануки явно не привык что-либо от него скрывать. Это почему-то только сейчас стало таким явным и потому до слёз смущающим.
- Мне приснился ты.
- Хэ?
- Не подумай лишнего!!! – привычно срывается юноша, но тут же снова затихает. – Ты – маленький. И ты просил моей помощи.
- Хмм…, - глубокомысленно выдаёт его собеседник и флегматично-задумчиво устремляет свой взор куда-то позади Ватануки на стену.
От такой непривычной картины «Думающий Доумеки» тоже становится немного не по себе.
- Я слышал от деда, что прошлое тоже может изменяться, - проговорил тот неожиданно, заставив Ватануки вздрогнуть.
- Меняться?
- Да. Не смотря на то, что для нас уже всё в прошлом, те мы всё равно остаёмся. И для тех нас всё может меняться. Хотя это происходит достаточно редко.
Взгляд Доумеки устремлён туда же, в стену.
- По-моему сейчас ты выдал самый длинный монолог за всё время нашего знакомства, - кисло заметил Кимихиро.
- Значит и для меня что-то изменилось?
«В своём репертуаре… игнорирует мои слова».
- Ну, а мне какая беда?
- Не знаю.
- КАК ЭТО НЕ ЗНАЕШЬ?! А кто, по-твоему, знать должен?!
Спокойный взгляд прямо в глаза.
Конечно, знать должен он, Ватануки, раз Доумеки из прошлого отчего-то к нему обратился.
- Ты был таким бледным, там во сне…
- Я не отличался особым здоровьем.
- Только сейчас по тебе этого не скажешь.
Доумеки поднялся, пожав плечами. Ничего не ответил, разворачиваясь. Уже у двери его останавливает тихий шёпот Ватануки:
- Я хочу помочь.
Вздох. Шидзука прикрывает глаза, не оборачиваясь, и произносит:
- Идиот…

Блики солнечного света отражались от паркета, разбрызгиваясь сияющими каплями по комнате. Лёгкий ветерок холодил кожу, обещая приятно тёплый день.
Мару и Мору носились во дворе с радостным смехом, пытаясь изловить руками разноцветную бабочку, Мокона, подпрыгивая как мячик, путался у них под ногами, желая тоже участвовать во всеобщем веселье.
Только Ватануки растянувшись под навесом, не знал, злится ему или махнуть рукой на всё.
«Идиот…» ну надо же было сказать такое человеку, который искренне хочет помочь! Ну, прямо в душу плюнул! Юноша неожиданно усмехнулся. В этом был весь Доумеки, и злиться – просто сотрясать воздух. Он такой, какой есть, не больше и не меньше. Странно, что такое понимание пришло именно сейчас. Кимихиро никак не мог подумать, что его так выбьет из колеи тот сон. А ведь удалось.
- Ватануки…
Он вздрогнул, резко поворачиваясь. В глубине комнаты, куда почти не попадал солнечный свет, бледным контуром выделялась фигурка в женском кимоно.
- Д… - имя застряло поперёк горла, когда внезапный гость пошатнулся и начал оседать на пол.
- Помоги мне, Ватануки…
Такой слабый голос, словно он отдаёт последние силы, что бы произнести эти слова. Кимихиро сорвался с места стрелой, подхватывая неожиданно материальное и вполне себе настоящее тело мальчика. Только до пугающего лёгкое.
- Доумеки… - позвал, тихонько встряхивая за плечи.
Кошачьи глаза приоткрываются, впуская под ресницы тоненькие лучики света и отражая их искорками.
- Больно…
- Я помогу, слышишь? Помогу!
Ответа не последовало. Мальчик в его руках начал таять, словно дымка. Кимихиро хотел бы остановить это, если бы ещё знал как.
- Доумеки… Доумеки, стой! Шидзука!!!
- Чего орём?
Юноша испуганно вздрогнул, разворачиваясь и встречаясь взглядом со взрослой версией своего неожиданного гостя.
- Чёрт. Не подкрадывайся так!
- Я стучал. Ты назвал моё имя?
- Ты… был тут.
Кимихиро растерянно провёл пальцами по полу, где ещё несколько секунд назад лежал мальчик в женском кимоно.
- Снова просил о помощи?
- Да…
- Надо же, из всех людей выбрал именно тебя, - спокойно заметил Доумеки, скидывая пиджак и бросая его на диван.
- Заткнись! Если что-то не нравится, разбирайся с этим сам! – вспылил Ватануки, вскакивая и чуть не путаясь в полах кимоно.
- Да я бы с удовольствием, только меня никто не просил.
Пальцы Шидзуки сжали его локоть, помогая вернуть равновесие. Кимихиро опрометчиво заглянул в глаза друга и удивлённо замер с приоткрытым ртом. Он никогда раньше не замечал, как солнце тонет в кошачьих глазах, словно растворяя свои лучи и лишь немного света пробивается сквозь густые ресницы, путаясь в них солнечными зайчиками.
- Ну и чего ты уставился?
А, чёрт! Только не краснеть!
- Ничего, - буркнул Ватануки, вырывая руку из пальцев юноши, и вышел обратно под навес.
Доумеки, как и следовало ожидать, увязался следом. Оставалось принять это как данность, потому что уже много лет отвязаться от этого типа было невозможным.
И от того на душе почему-то внезапно стало тепло.
«Спа…си…бо?»

Ближе к вечеру пошёл дождь. Горизонт затянуло бронзовой завесой, серые струи обжигали холодом, но Ватануки не спешил спрятаться от непогоды в доме. Он с наслаждением прикрыл глаза, чувствуя сладковатую дождевую воду на щеках, губах, шее. Кимоно совсем намокло, но его это мало интересовало.
- Простудишься, - ничего не выражающий голос заставил недовольно поморщиться, и приподняться на локтях.
- А ты опять решил у меня остаться на ночь? – явно без радости вопросил юноша.
- Дождь же.
- Сахарный что ли?
Доумеки снова пожимает плечами, как утром и идёт вглубь комнаты. Только для того, что бы взять пиджак.
Ватануки с растущим удивлением наблюдает, как друг явно намерен обуться и уйти.
«Да что это с ним?! Что за реакция на мои слова?!»
- Стой! – поспешно подняться и не упасть – трудная задача.
Доумеки замер, окидывая его таким безразличным взглядом, что Ватануки не выдерживает:
- Псих! Немедленно разувайся! Что вообще ты такое делаешь?!
- Ты же хочешь, что бы я ушёл.
- Да не хочу я этого!
Он не успевает себя заткнуть, ошарашено моргает, словно не ожидал от себя такого.
- То есть… это… ну… я… ты простудишься, а это будет на моей совести!
- А.
Объяснение так себе. На троечку. Однако Ватануки злится на себя вовсе не потому. Его раздражает всё больше и больше, что Доумеки так накрепко засел у него в мыслях после того сна. Что больше практически не раздражает его, что ему даже… спокойнее что ли, когда друг рядом.
Друг. До сих пор их можно было назвать друзьями с натяжкой. Но, не смотря ни на что, они не раз друг друга выручали. И неизвестно кто кого больше.
И ещё задело то, что Доумеки решил вот так просто уйти после его вроде бы привычной недовольной фразы. Вообще, недовольство тем, что Шидзука всегда рядом, стало больше наигранным.
Всё перевернулось с ног на голову. И это раздражало ещё сильнее, чем всё перечисленное вместе взятое.
- Я могу остаться?
- Идиот…, - выносит вердикт Ватануки, выхватывая из пальцев друга пиджак, и идёт на кухню, что бы приготовить закуски.

Не смотря на дождь в доме было душно. Сон снова не хотел идти, даже не смотря на то, что они легли уже ближе к трём ночи.
Ватануки вздохнул, смотря в тёмный потолок. Мару и Мору мирно посапывали по бокам, уткнувшись носиками в его плечи. Наверное, от этого было ещё душнее, но выгонять их юноша не хотел.
Он перевёл взгляд на футон, где спал Доумеки и тут же отвернулся. В голову лезли ненужные образы, воспоминания о солнце на дне его глаз, о том, как он собрался молча уйти. Как же это бесило!
- Ватануки…
От неожиданности юноша чуть не подпрыгнул.
- Чёрт, чего ты вечно такой резкий, а?! – гневно зашипел он, боясь разбудить Мару и Мору.
- Не будь нытиком.
Он не ослышался?! В голосе Доумеки действительно звучит насмешка? Пусть еле уловимая, но всё же… Как же хочется сейчас увидеть его лицо!
- Чего тебе? – грубо бросает Ватануки.
- Да нет, уже ничего.
- Нет уж, говори, раз начал!
- Да просто… спасибо тебе.
Щёки краснеют неудержимо после этих слов. Какое счастье, что тут темно и его не видно. И он даже не может придумать, что ответить.
- Спокойной ночи, - Доумеки переворачивается на другой бок и в сгустившемся мраке комнаты видна лишь его спина.
- Спокойной.
За окном всё не унимается дождь. Шелестит каплями по деревьям, скользит по стёклам, крыше.
Кап. Кап. Кап.
Звук разбивающихся капель похож на шаги. Лёгкие, слышные только ему.
Кап. Кап. Кап.
Кап. Кап.
Кап.
Кап…
Убаюкивают.